112-я Башкавдивизия в годы войны находилась под опекой Башкирского обкома ВКП (б) и Совнаркома республики. Из Башкирии отправляли составы с подарками воинам соединения, собранные трудящимися. Первый вояж осенью 1942-го прошел организованно, а встреча делегации с бойцами и командирами превратилась в самый настоящий праздник. Но в начале 1943 года в время второй поездки, сопровождавшие его должностные лица растащили, съели и выпили 2/3 подарков. Вопиющий случай разбирали на закрытом бюро Башкирского обкома партии в мае того же года.
Для подарков на фронт жители Башкирии отдавали последнее
Великая Отечественная война явилась тяжелейшим испытанием не только для сражавшихся на фронте воинов Красной армии, но и для жителей тыла, ковавших победу своим трудом. В конце 1942 года в Башкирии начался голод, и дистрофия косила людей даже на оборонных заводах. Ещё хуже положение сложилось на селе, о чем мы не раз рассказывали. И тем ни менее, граждане находили в себе силы собирать подарки бойцам и командирам Красной армии, отдавая последнее.
Первый эшелон с подарками, отправленный в 112-ю, возглавил Илья Долганов, заместитель председателя президиума Верховного совета БАССР. В целости и сохранности груз доставили адресатам, а встреча с воинами превратилась в настоящий праздник. Затем стали формировать второй поезд из восьми вагонов, который возглавил секретарь обкома по пропаганде и агитации Абубакир Усманов. Его заместителем, по настоятельной просьбе самого Усманова, назначили народного комиссара пищевой промышленности БАССР Абдулхака Бикметова. Эшелон отбыл из Уфы 11 февраля 1943 года. Всего в состав официальной делегации входило 11 человек. На это количество людей правительством были выделены продукты на всю дорогу – туда и обратно. Но к делегации «прилипло» несколько десятков «попутчиков», которых кормили и поили из подарков 112-й.
— В обком партии на имя товарища Игнатьева, на имя бюро поступил ряд сообщений и сигналов о том, что делегация, которая должна была довести наши подарки Башкирской кавалерийской дивизии и вручить бойцам, поступила не честно и многие подарки были растранжирены, — сообщил на закрытом бюро 23 мая 1943 года второй секретарь обкома Галимзян Валеев, который занимался расследованием этого дела. – Усманов и Бикметов не серьезно, не партийно отнеслись к выполнению возложенной на них задачи, отнеслись безобразно, безответственно, халатно. Они нас просто опозорили перед бойцами, перед нашим народом.
Неоднократно в поезде вспыхивали пьяные потасовки. В том числе дрались между собой Усманов и Бикметов. Секретарь обкома с наркомом!
Пьянки и мордобой продолжались всю дорогу, в том числе и во время нахождения делегации в дивизии на виду у личного состава 112-й.
По приезде в Уфу была выявлена недостача:
Водки – 500 литров;
Мяса – 4 275 кг;
Птицы – 235 кг;
Колбасы – 200 кг;
Пельменей – 208 кг;
Капусты – 2 007 кг;
Лука – 622 кг;
Крупы и гороха – 678 кг;
Печенья, пряников,
сухарей и сушек – 1 117 кг;
Меда – 358 кг;
Масла – 121 кг;
Яиц – 640 шт.
Причем колбасу, пельмени, сухари и сушки по дороге съели все. Бойцам 112-й, недавно вышедшим из тяжелейшего рейда, не досталось ни одного килограмма.
Воры и халявщики
Проверкой было установлено, что подарки расходовались на питание посторонних людей, ехавших в одном поезде с делегатами, а часть продуктов и водки по уверениям Усманова и Бикметова ушло на взятки комендантам для ускорения движения эшелона.
Однако факты говорят о другом: никакого ускорения не было и в помине. Пьяное беззаботное путешествие вместо 20 дней растянулось на 50! А ведь у делегации был литерный поезд, но спешить сопровождавшим никуда не хотелось.
То, что не успели съесть или украсть, Усманов и Бикметов передали, вернувшись в Уфу, буфетчице поезда, которая отвезла продукты себе домой и обменяла их на часы и платки, для последующей спекуляции.
— Я пришел к выводу, что тов. Усманов оказался человеком не хорошим, опозорил нас перед партийной организацией, – читаем в стенограмме выступление Валеева. – Бикметова вообще нельзя считать, просто он теленок /т.Игнатьев – телята столько водки не пьют. Смех/. Члены делегации говорят – мы ехали охотно, многое увидим, хорошие впечатления получим, а приехали нас всех мужья били, особенно артисток (Курсив мой – Авт.). А одну делегатку муж вышел с ружьем встречать.
Глава делегации Усманов в ответ уверял, что всё было в порядке, просто неправильно произвели подсчет продуктов как в дивизии, так и в Уфе. Вот, правда, «попутчики» подвели…
— Нашим несчастьем было то, что связались с семьей Назирова и Назировым, он говорил, что знает адрес дивизии, — рассказывал на бюро Усманов. – С нами в одном вагоне очутилась семья Назирова – 2 сестры, зять и др. родственники.
Комиссар дивизии Мубаряк Назиров (Назыров), оказывается, возил свою родню в «турпоездку» на фронт. Кормили эту ораву из котла эшелона, а вдобавок уже «в дивизии Назиров дал целую тушу мяса своей сестре». «Гостинец» домой.
За счет красноармейцев из 112-й, разумеется, то есть ворованный.
Приводятся в документах бюро и неприглядные факты использования Назыровым в Уфе не по назначению денежных средств, которые буквально по рублю собирали жители Башкирии на подарки воинам дивизии.
А в республике в это время был голод, особенно на селе. Умирали от дистрофии дети и людоедству никто не удивлялся. На оборонных заводах рабочие радовались премиям в виде пары лаптей или килограмма картофельной мезги за свой ударный труд. На стратегических предприятиях, таких, как нынешнее УМПО, прямо в цехах за станками умирали рабочие.
Признаемся, сильно потускнел светлый образ второго человека из Башкавдивизии и на одного из легендарных комиссаров «в пыльных шлемах» Мубаряк Зиганшевич оказался совсем не похож.
Кроме Назырова в «веселый» попутный поезд подсела группа политработников соединения после того, как в Туймазах они не дождались, а вернее, не захотели ждать вагоны для пополнения 112-й из запасного полка. Ещё бы, такая удачная оказия могла уйти в виде поезда с дармовыми продуктами и морем водки.
Некоторые из политработников тоже повезли свою родню на фронт — «на экскурсию».
— 60 человек питались из подарков дивизии», — уточнил заведующий военным отделом обкома партии Иван Рябик.
Откуда же набралось столько халявщиков?
Оказывается, помимо «туристов» типа родни комиссара Назырова и самих политработников, к ним можно отнести «сверхплановых» артистов, музыкантов и прочих любителей пожить и погулять за чужой счет.
«Как напьется ему бабу надо»
Снова про пьяный мордобой в пути.
Капитан Ибрагим Фаттахов, секретарь парткомиссии политотдела дивизии, напившись до чертиков, бегал по вагону с револьвером и всё хотел кого-то расстрелять, пока Тагир Кусимов, возвращавшийся в часть после госпиталя, не обезоружил его «и как будто даже ударил».
Рисковал Тагир Таипович, успокаивая дебошира… Дело в том, что этот Фаттахов «в миру» был наркомом юстиции БАССР и депутатом Верховного совета РСФСР. На фронт образец законопослушания и правовой культуры в том путешествии «ездил тоже с семьей». На халяву, разумеется.
— Драки не было, а только я немного побил т. Бикметова /смех в зале/, — оправдывался в свою очередь Усманов.
А нарком Бикметов не моргнув глазом, уверял, что выпивал только «одну рюмочку» и только потому, что имел «расстройство желудка туда и обратно», «я не был пьян ни разу».
Однако секретарь обкома Валеев парировал: «т. Бикметов, известный человек, депутат, член партии, член пленума обкома, как заявляет вся делегация, ни одного часа трезвым не был и как напьется ему бабу надо».
Таким образом, непрерывный запой у озабоченного наркома пищевой промышленности Башкирской АССР длился 50 дней! Какую же «закалку» нужно было иметь, чтобы выдержать подобное?
На бюро зачитали любопытный акт: «От сильного толчка полетело два ящика водки и разбилось 24 литра водки». Подписали документ Тагир Кусимов и ещё какой-то лейтенант. Комментарии излишни.
Всплыл ещё один возмутительный эпизод – Усманов и Бикметов вернулись в Уфу из дивизии с гвардейскими значками.
— Я удивляюсь, как товарищи ещё не получили орден за все эти дела, — недоумевал Рябик.
«Дайте им водки»
Хищение продуктов стало возможно из-за того, что Усманов и Бикметов отстранили специально назначенного работника – Фролова и поставили своего человека — Загидуллина.
На бюро обкома последний пытался прикинуться недалеким простачком, но проговорился: «Были случаи выпивали. Делегация большинством состояла из женщин, они хлеб не просили, дайте им водки».
— На фронт привезли одну треть подарков, — констатировал Андрей Соколов, нарком НКВД Башкирской АССР. – Некоторые члены делегации по приезде в Уфу стали тащить тушами мясо, мешки крупы и т.д. и сейчас докладывают здесь так обывательски, так спокойно, пытаются очки втереть, когда уже есть официальные документы.
Может и не было бы такого резонанса, но информация о веселой поездке дошла до населения республики, вызвав справедливый гнев и возмущение трудящихся, отдавших от себя последнее бойцам и командирам 112-й.
Дело в том, что часть делегатов, а там были и не пьющие, привезла с собой в Уфу пачки писем родным от бойцов дивизии миную военную цензуру. В них воины откровенно рассказали о «пьяном» поезде и драках, которые вспыхивали на глазах изумленных красноармейцев во время нахождения делегации в соединении. О нетрезвых артистках, потерявших над собой контроль и человеческий облик. Правда, слухи распространялись тогда стремительно и весть об этом долетела до республики раньше, чем вернулась делегация.
По крайней мере в Уфе ни для кого не было секретом то, что произошло в поездке. Поэтому мужья некоторых артисток и занялись рукоприкладством по отношению к своим супругам прямо в день их возвращения в Уфу. А один даже пришел на вокзал с ружьем.
Разумеется, информация дошла до ЦК ВКП (б), в том числе по каналам спецслужб.
Нарком НКВД БАССР сообщил о многочисленных сигналах, которые «посыпались в вышестоящие инстанции»: «Эта группа наложила пятно на всю республику и мне неприятно было читать письма с фронта о пьянстве, разврате, драках и проч.».
— Вы опустились на самое дно обывателя, — сделал вывод секретарь обкома Михаил Суетин и предложил исключить Усманова с Бикметовым из партии и отдать под суд.
В книге Тамимдара Ахмадиева «Башкирская гвардейская кавалерийская», изданной в 1999 году издательством «Китап», на странице 173 приводятся некоторые сведения о делегатах и «попутчиках» той поездки на фронт. Обратите внимание, фамилии-то какие известные!
Правда никто из них не оставил воспоминаний о веселом 50-ти дневном «туре». А жаль…
Попутно заметим, что согласно «Выписки из журнала боевых действий 16 Гвардейской Кавалерийской дивизии…» от 27 февраля 1943 года: «В 20,00 прибыла делегация БАШ. АССР…», а с 1 марта делегация республики уже не упоминается. Похоже Т.Ахмадиев ошибся с датой «9 марта».
А Бикметов в газете «Кызыл Башкортостаны» от 25 апреля 1943 года указал датой прибытия в дивизию вообще 15 марта. Но это, видимо, связано с тем, что и после возвращения в Уфу, нарком продолжал некоторое время беспробудно пить, о чем также говорилось на бюро, и спьяну напутал.
Легко отделались
— Очень большое количество наших ответственных товарищей перестали видеть разницу между государственным, общественным карманом и своим карманом, — справедливо отметил первый секретарь Башкирского обкома Семен Игнатьев, — Протекционизм, взяточничество, незаконное пользование государственным добром принимает угрожающе большие размеры.
Действительно, можно представить моральной состояние бойцов дивизии, недавно вышедших из тяжелейшего рейда. Измученных, израненных, простывших, потерявших многих боевых товарищей. А тут приехали из Уфы нетрезвые, потерявшие совесть начальники в компании пьяных актрис и вытворяют…
На станции Лиски под Воронежем 150 раненых из 112-й были свидетелями, как невменяемые дамы из Башкирии всё время рвались куда-то уйти гулять и их по этой причине приходилось ловить и запирать в вагоне на глазах у конников.
Да ещё политработники 112-й, которые вместо пополнения, привезли на фронт «экскурсантов» из своей родни.
А пополнение из Туймазов всё же прибыло в дивизию, причем одновременно с делегацией, хотя выехало позже. Прибыло обычным порядком и никаких специальных сопровождающих из 112-й и «толкачей» с водкой для этого не потребовалось. Просто длительный отпуск устроили себе политработники дивизии в то время, когда другие наши конники геройски сражались на фронте, а потом ушли в смертельный Дебальцевский рейд.
Видимо, поэтому в «Красной Башкирии» нет ни одного фото той делегации и той поездки, а в качестве руководителя в газетном отчете 30 марта 1943 года назван …Илья Долганов.
Любопытно, что после войны эти политработники, как и дивизионные газетчики, тоже не ходившие в рейд, стали позиционировать себя главными «шаймуратовцами».
Бюро обкома приняло решение снять Усманова с должности секретаря обкома и объявить ему строгий выговор. Абубакира Нуриановича отправили руководить Башкирским НИИ языка и литературы, где он работал ещё до войны.
— Крупный государственный деятель, — так пишут о нем сейчас СМИ Республики Башкортостан. «Отмыли»?
Бикметову пришлось хуже. «Как морально разложившегося, потерявшего облик коммуниста и дошедшего до того, что его имя стало нарицательным, как беспробудно пьянствующего бездельника» его сняли с наркомов, исключили из партии и отдали под суд.
Далее в сентябре 1943 года, согласно данным сайта «Память народа», он объявился рядовым в РККА. Стандартная ситуация того времени. Видимо тюремный срок заменили отправкой на фронт. Сумел потом восстановиться в партии и после войны вновь работал на руководящих постах. Ценный кадр!
Александр КОСТИЦЫН