Пожалуй, нет такого человека в Башкирии, кто не знает курай, который специалисты относят к так называемым аэрофонам и считающийся подвидом продольной флейты. У татар он часто называется сыбызга. На страницах местной печати и в интернете до сих пор не утихают споры, какому народу больше — башкирам или татарам принадлежит этот инструмент. Причем эмоции иногда перехлестывают через край. Да так, что порой становится неловко за их авторов. Мы решили разобраться в этом вопросе. А толчком послужил весьма любопытный факт, который стал случайно известен нам ещё несколько лет назад.
Курай – родной инструмент для многих народов
Из Ставрополья в качестве сувенира привезли нам небольшую книжку «В верховьях Кубани и Черека, Серия: Карачай и Балкария: страницы прошлого», изданная в Нальчике в 2009 году тиражом всего-то 200 экземпляров. До этого книга была печаталась только в 1892 году в Тифлисе. Её автор – Василий Тепцов, русский путешественник, преподаватель Кутаисской гимназии. Интересное описание природы Северного Кавказа, его жителей, их нравов и обычаев. Но вот на странице 73 попался чрезвычайно любопытный эпизод о вынужденной ночевке путешественников. Позволим привести его полностью.
«Пришлось заночевать у гостеприимного землемера. Один из его рабочих, кабардинец, угостил нас концертом на дудке. Мы, не шутя, заслушались кабардинскими напевами, в которых выражалось то унылое отчаяние, то беззаветная удаль. Дудке аккомпанировали в унисон голоса других кабардинцев. Характерны были напевы, но ещё характернее тот самый инструмент и способ игры на нем. В горах встречается какое-то лопуховидное растение; длинный стебель его пустой в середине; из него-то и устраивается дудка – сыбысхе по-горски. Сыбысхе представляет с обоих концов открытую трубку, около аршина длинной; ближе к нижнему концу прорезывается три дырочки, как у кларнета; роль закрывающих клапанов играют пальцы правой руки. В другой конец дудки вставляется верхний глазной зуб. Затем играющий легко и медленно дует в трубку, причем как бы поет горлом. Сыбысхе издает чудесные мягкие звуки, близкие к звукам хорошей флейты. Регистр этого примитивного музыкального инструмента никак не меньше регистра флейты. Быстрота, с которой выделываются всевозможные вариации на сыбысхе, особенно поражает слушателя. Мотив мы постарались записать, хотя схватить все характерные мелочи не удалось нам, да вряд ли это и возможно: мелочи эти – плод фантазии самого музыканта, который сам не сумеет повторить их в точности, а повторение для точной записи необходимо».
Кабардинцы, о которых идет речь в книге, не тюрки и не монголы, а адыги — народ с древней историй и культурой. Кавказ без адыгов и представить нельзя. Язык и традиции этого народа весьма далеки от языка и культуры татар и башкир. Но название инструмента очень похоже именно на татарское наменование курая. Правда, из почти двух десятков народных кабардинских инструментов, он сейчас особенно не выделяется местными СМИ, специалистами и музыкантами. И, тем ни менее, считается кабардинцами народным инструментом и нашел на их земле достойное место.
Но как же этот музыкальный инструмент попал на Кавказ и, может, перебрался оттуда к нам? От Урала до Кавказских гор полторы тысячи километров по прямой. Правда курай, как растение, а это народное башкирское название крупных зонтичных растений, относящихся к родам Дудник, Борщевик и Реброплодник уральский, широко распространен в Европе и Азии. Чтобы что-то прояснить мы обратились к ученым-специалистам.
— Продольные флейты есть у многих тюркских народов, есть они и у казахов, туркмен, других народов, играли на ней ещё шумеры – рассказал нам И.О. декана факультета башкирской музыки УГАИ имени Загира Исмагилова, а так тогда назывался нынешний Уфимский государственный институт искусств, Венер Елкибаев. – По звукоизвлечению эти флейты почти не различаются. Расположение отверстий и их количество может варьироваться. Изготавливали инструменты из тех растений, которые росли в данной конкретной местности. В уральских горах и некоторых других местах произрастает Уральский реброплодник, который и шел на изготовление наших кураев. Сейчас используют, конечно, современные материалы, которые более долговечны и эстетичны.
Под шумерский курай молились о воскресении мертвых
У многих народов бывшего Советского Союза, Ближнего Востока, Балкан и других соседних стран, продольная флейта, а это научное название и башкирского курая, считается национальным инструментом. Между тем родина прародительницы курая – междуречье Тигра и Ефрата. Именно там — у шумеров более пяти тысяч лет назад она появилась на свет. А потом, распространившись по свету, флейта стала под разными названиями национальной и родной для многих народов, которые сейчас даже не догадываются о её древнем и удивительном прошлом.
Жизнь в древности была полна невзгод, опасностей и лишений. Все мысли и действия человека были направлены на то, чтобы выжить. Поэтому все вещи и предметы в то время имели конкретное практическое значение. Это же относилось и к первым музыкальным инструментам.
— В древности инструментальная музыка культивировалась в основном в двух функциональных сферах: пастушестве и обрядово-ритуальных действах, – подчеркивает Алла Соколова, один из ведущих российских этномузыковедов и инструментоведов, доктор искусствоведения, профессор Адыгейского государственного университета, член союза композиторов России. — Игра на музыкальных инструментах в традиционном сознании определяется как священнодействие, занятие, угодное богам, часто ими санкционированное.
Древние шумеры — изобретатели продольной флейты — использовали её и другие созданные ими музыкальные инструменты прежде всего в своих многочисленных религиозных ритуалах. Использование каждого музыкального инструмента было строго регламентировано и детализировано и имело глубокий мистический смысл, связанный с циклами умирания всего живого и его последующего воскресения.
Так, на продольной флейте, как и на других своих инструментах, они играли во время исполнения жутких для современного человека ритуалов погребения правителей. Ученым удалось их реконструировать.
Царские вельможи в дорогих одеяниях, а также нарядные придворные музыканты вместе со слугами и царскими телохранителями спускались по украшенному цветами наклонному спуску в погребальную яму десятиметровой глубины. Там все по общей команде выпивали чаши со смесью ядов, вина и наркотиков, чтобы разделить с усопшим владыкой или его супругой пребывание в потустороннем мире. Затем самоубийцы располагались в заранее определенном порядке и ждали смерти. Но царские музыканты должны были играть до самого последнего мгновения своей жизни. В таких позах с инструментами в руках их и нашли археологи.
Наверху в это время изо всех сил рыдали профессиональные жрицы-плакальщицы, пел храмовый хор, толпился народ, которому полагалось рвать на себе волосы, царапать до крови лицо и рыдать в голос. Храмовые музыканты, а они по сценарию не спускались в погребальную яму и оставались в живых, громко играли на флейтах, трубах, арфах, лирах и лютнях, своей музыкой заглушая стоны агонизирующих. Причем каждый инструмент служил конкретной цели. Так мелодия шумерского курая, по мнению древних людей, была способна воскрешать умерших в загробной жизни, что было связано со способом звукоизвлечения – дыханием, которое считалось тогда признаком жизни.
Арфы, тоже изобретенные жителями Междуречья, воспроизводили речение (ворчание) священного быка, а звук труб, которые изготавливали из рогов животного, – его рёв. Вместе с барабаном они служили для отпугивания злых духов. Кстати, еврейская ритуальная труба шофар – отголосок тех времен, хотя, сейчас её делают из рогов газелей, антилоп и козлов.
Тех, кто ещё шевелился в яме, солдаты закалывали острыми стилетами, которые нашлись в захоронениях. Руководили ритуалом похорон бдительные жрецы. Они же проверяли правильность расположение мертвых тел и предметов в «братской» могиле и только потом запечатывали царский склеп с усопшим царем или царицей и давали команду могильщикам закидывать захоронение землей.
Останки несчастных людей, убитых животных, многочисленные золотые предметы и украшения, разрушившиеся от времени музыкальные инструменты ученые обнаружили в большом количестве в гробницах Шумерии. Там же нашли медные сосуды с высохшими следами ядовитого дурмана. После окончания погребения начиналась поминальная трапеза, вокруг захоронения разжигали костры, закалывалась новая партия жертвенных животных, а в погребение проводили глиняный желоб, куда лили вино. И вновь звучала ритуальная музыка.
Атавизмы древних магических обычаев
Шумерские флейты изготавливали из тростника, который в изобилии рос по берегам рек и каналов Шумерии. Правда, поначалу инструмент больше походил на свисток с одним отверстием. Но, как выяснили ученые, очень быстро музыкальная трубка усовершенствовалась и приобрела свой нынешний законченный вид.
Флейты использовались шумерами и в их «обычных» религиозных обрядах в храмах, когда они вместе с арфами и барабанами сопровождали исполнение гимнов и благодарственных молитв. На ежегодных праздниках в честь вечно воскрешающего бога Думузи, который «по совместительству» был ещё и покровителем скотоводов, шумерские «кураи» были главным инструментом, своим звуком олицетворяя его воскресение.
Археологами обнаружены и литературно-музыкальные шумерские произведения: плачи, культово-любовные песни и даже очень откровенные эротические тексты, написанные высокохудожественным и чувственным языком, заклинания и заговоры от мистических видений, ночных кошмаров, встреч с бесчисленными злыми духами, сопровождаемые специальными пометками — колофонами, поясняющими, что их нужно исполнять под аккомпанемент продольной флейты или ударных инструментов, петь сольно или хором. Кстати, ученые смогли расшифровать шумерские «ноты» — специальные клинописные значки на глиняных табличках, которыми записывалась музыка древнего курая. Современные музыканты воспроизвели некоторые мелодии, исполнявшиеся несколько тысяч лет назад, которые отдаленно напоминают симфонические произведения.
Были в древней Шумерии и «дома музыки», представлявшие из себя гибрид древней «консерватории» и первых цирков, в которых зрители могли за умеренную плату не только послушать шумерский «курай», но и посмотреть выступления дрессированных обезьян.
Помимо ритуальных функций продольная флейта начала постепенно использоваться скотоводами и в чисто практических целях – в качестве сигнального инструмента. Шумеры заметили, что животные очень хорошо дифференцируют музыкальные звуки и мелодии.
И постепенно с пастухами продольная флейта стала проникать в соседние с Междуречьем регионы, народы которых и сейчас считают её национальным инструментом. Одно из первых мест, куда она попала, был Египет, где археологами обнаружены фрески, изображающие древних «кураистов».
В Израиле флейта называется «халиль», что на древнееврейском означает «полый». Играют на ней на свадьбах и похоронах. До сих пор в некоторых еврейских общинах при прощании с покойным под аккомпанемент минимум двух халилей неутешно рыдают специально приглашенные плакальщицы. Помимо этого, они периодически поют хором и ритмично хлопают в ладоши. Управляет ритуалом особая церимониаторша. Вот вам и живой отголосок шумерской древности.
— К сожалению, в Уфе и республике сейчас на халиле не играет никто, — констатирует Эмма Шкурко, известный уфимский краевед, специалист и автор книг по истории еврейской диаспоры Башкирии.
А между тем в интернете можно найти впечатляющие по уровню исполнительского мастерства композиции на еврейском курае, исполняемые израильскими музыкантами как сольно, так и когда халилю аккомпанирует, например, фортепиано.
Достаточно быстро продольная флейта проникла и к нам на Кавказ, который сравнительно недалеко находится от Междуречья и давно называется «дорогой народов», где тоже стала национальной для проживающих там племен. Так, например, у карачаевцев флейта называется «сыбызгъы», а у осетин — «уадындз», и изготавливаются они, как и курай, из стеблей зонтичных растений.
Инструменты – великие путешественники
С течением времени ритуальное предназначение продольной флейты постепенно забывалось и вместе с хозяйственным применением люди оценили музыкальные достоинства инструмента. Полезная флейта через контакты скотоводов распространилась по свету и через много веков после своего рождения в междуречье Тигра и Ефрата попала на территорию современной Башкирии, где и стала впоследствии называться кураем. Интересно, что учеными выявлены отголоски использования этого инструмента в шаманских ритуалах у башкир в прошлом.
— На просторах Евразии много веков шли естественные контакты разных племен и народностей, — поясняет Вера Макарова, заведующая отделом истории края Национального музея Республики Башкортостан, кандидат исторических наук. – Поэтому, нет ничего удивительного, что у совершенно разных этносов, живущих ныне очень далеко друг от друга, появились в свое время весьма близкие или даже одинаковые музыкальные инструменты.
У разных народов продольная флейта называется по-разному, но, по сути дела, это один и тот же инструмент, что лишь подтверждает крылатые слова знаменитого английского ученого-инструментоведа Энтони Бейнса: «Инструменты — великие путешественники, зачастую переносящие напевы или другие музыкальные элементы в народную музыку далекого народа».
В столице Карачаево-Черкессии – Черкесске — нам показали традиционную продольную флейту «камыль», один из древнейших адыгских музыкальных инструментов. По своему виду и звучанию она идентична кураю. Изначально инструмент изготовлялся из тростника, на что указывает название, в буквальном переводе и обозначающее «тростник». Иногда для лучшего звучания адыгские мастера обтягивали камыль тонкой бараньей кишкой. Потом его стали делать из металлической трубки. Интересно, что чаще всего в дело шел старый ружейный ствол — Кавказ есть Кавказ! Впрочем, сейчас нередко делают инструмент из дерева и даже из серебра.
В историко-культурном и природном музее-заповеднике Карачаево-Черкесии мы услышали легенду об обретении камыля одним из героев древнего нартского эпоса Ашамезом, когда он во время охоты, устав, заснул под деревом. Проснулся богатырь от звуков, которые издавало сломанное растение с отверстиями, прогрызенными червями. Ашамез срезал ветку, подул в неё, и полилась музыка. Так народы Кавказа получили новый инструмент. История со схожим сюжетом есть и в нашей литературе для детей, правда, вместо нарта Ашамеза фигурирует башкирский юноша.
Вятская гармонь потеснила курай на Кавказе
Камыль в течение многих веков был главным свадебным музыкальным инструментом адыгов. Но затем, как мы узнали в этой командировке, вместе с вездесущими купцами на Северный Кавказ попала вятская гармонь, которую богатые черкесы стали покупать своим женам и дочерям в качестве дорогого сувенира или игрушки. И произошло то, что специалисты называют «сменой лидирующего музыкального инструмента». Гармоника стремительно потеснила старинные инструменты. Но, благодаря ей, появились новые жанры, стилевые и тембровые характеристики музыки, исполнительские формы и традиции.
Черкешенки быстро освоили новый инструмент и увлечение им стало поистине массовым в их среде. А потом и мужчины, поначалу считавшие для себя неприличным играть на женском инструменте, оценили его по достоинству и тоже стали исполнять партии на гармони. И вскоре серьезные «ходоки» с Кавказа направились в далекий северный русский край к знаменитому мастеру Федору Столбову, которому высказали свои пожелания. Им хотелось, чтобы гармоника меньше весила: ведь адыгские музыканты играют по нескольку часов подряд, причем играют стоя. Вместо кнопок с правой стороны появилось 16 клавиш для того, чтобы можно было играть вслепую, а слева осталось всего несколько рычагов. Регистры адыгам были не нужны, но регистровые кнопочки попросили оставить – для красоты. Остались там и колокольчики, впрочем, применяемые обычно, когда музыкант хочет предупредить о перерыве в игре.
Вместе с гармошкой попала на Кавказ и русская северная трещотка, тоже органически вписавшись в местные музыкальные традиции. И если на кадрах старой кинохроники вплоть до конца 1920-х годов ансамбль черкесских музыкантов включал помимо гармониста и тех, кто играл на камыле и национальных струнных инструментах, то уже в середине ХХ века были, как правило, только гармонисты и трещеточники. Объективно более выразительные возможности гармони, тем более учитывающие национальные особенности народа, позволили ей занять доминирующее положение среди других традиционных инструментов.
Сейчас невозможно представить кавказскую музыку без гармони. Знаменитая лезгинка, имеющая, оказывается, свои истоки ещё в танцах Хазарии – древнего еврейского государства на берегах Волги и Северного Кавказа, не исполняется без неё вовсе. Вспоминает ли кто сейчас о месте её рождения? Но так получилось, что танец страны иудеев первого тысячелетия стал со временем национальным танцем практически всех народов Кавказа.
«Причины местного характера»
Интересно, что тем же путем, как и у горцев Северного Кавказа, появилась гармонь у ногайцев, прежде владевших башкирскими землями. Правда, у них прижилась и изменилась под ногайскую музыку не вятская, а небольшая саратовская гармонь, оттеснив домру и сыбызгы.
С купцами попала гармонь и в наши края, где у большинства народов тоже произошла смена лидирующего инструмента на более совершенную гармонику. Теперь веселая татарская плясовая, задорный мордовский или марийский танец не исполняются без национальных гармошек этих народов.
— Национальные гармони у татар, марийцев, мордвы и некоторых других этносов, живущих между Волгой и Уралом, стали появляться в конце XIX века, — поясняет Вера Макарова.
И постепенно сыбызга у татар отошла на второй план под напором национальной татарской гармошки, марийская волынка «шувыр» и продольная флейта «шиялтыш» уступили первенство национальной «марла гармонь», а мордовская гармошка подвинула «вяшкому» – национальную продольную флейту и две разновидности волынок, называемые у мордвы-эрзи «пувама», а мордвы-мокши – «фам».
Но в тоже время в марийском, мордовском, как и чувашском народном ансамбле не только сохранили, но и упрочили свои позиции национальные барабаны этих народов, великолепно вписавшийся в современные эстрадные молодежные группы Мари Эл, Мордовии и Чувашии. Эти древние ударные инструменты создали неповторимую музыкально-ритмическую основу и колорит исполняемых композиций.
Если у большинства народов России родились свои национальные гармони, то в Башкирии, как тактично отмечает кандидат искусствоведения, доцент УГИИ им. Загира Исмагилова Рашида Сагадеева, происходил противоположный процесс – башкирская национальная музыка развивалась по пути освоения уже имевшихся в стране инструментов.
Уфимский ученый, основываясь на большом массиве архивных документов, первой подняла эту ранее замалчиваемую и болезненную тему. Дело в том, что национальная башкирская гармонь так и не появилась на свет, хотя дело шло к её созданию. Но, оказывается, даже те башкирские композиторы, которые в 20-30-е занимались гармонью, вынуждены были это делать тайно, тщательно скрывая сам факт того, что они умеют играть на ней, потому как, «подвергались осмеянию».
Да уж, что-что, а шельмовать таланты у нас умеют. Как и мастеров, работавших над созданием национальной башкирской гармони, предавать забвению тоже. Чиновники от искусства в Башкирской АССР, тактично названные Рашидой Гильмановной «причинами местного характера», не дали своему собственному народу обрести музыкальный инструмент, фактически обделив его. Поэтому, когда стало очевидным, что кураю на сцене не обойтись без аккомпанемента, пришлось использовать для этой цели универсальный, но, увы, не имеющий национального колорита баян.
А люди в башкирских селах стали играть на национальных гармонях других народов — в основном «тальянках». И никакие начальники из Наркомпроса БАССР, «командовавшие» тогда культурой и искусством в республике, не смогли приказать им какую музыку слушать или запретить играть на полюбившемся инструменте. Более того, констатирует Рашида Сагадеева: «гармоника обусловила значительные достижения национальной композиторской школы» и «прекрасно вписалась в башкирский народный быт, расширив круг традиционных музыкальных инструментов».
«Старинный инструмент сегодня найти сложно»
К сожалению, большинство старых инструментов почти у всех народов постепенно выходят из музыкального обихода. И, как ни печально, но возможно, на том же Северном Кавказе судьба продольных флейт подходит к определенному критическому рубежу. Игра на них держится усилиями сравнительно небольшого числа энтузиастов, хотя местные власти и оказывают всяческую поддержку музыкантам, играющим на древнем инструменте, а уровень мастерства ведущих музыкантов вызывает восхищение. Иногда в их исполнении местные кураи звучат похожими на классическую поперечную флейту или даже дудук. А это очень не просто сделать на таком незатейливом инструменте. Для этого нужно иметь высокое мастерство и подлинный профессионализм.
Несмотря на предпринимаемые усилия, искусственно задержать в музыкальном быту, процесс сужения сферы использования традиционных видов духовых инструментов, по мнению музыковедов, необратим. Это объективно, поскольку им сложно противостоять гораздо совершенным кларнету, гобою, поперечной флейте и другим инструментам, имеющим более широкие возможности и совершенное звучание.
— С течением времени инструментальная традиция видоизменяется, трансформируется или даже отмирает, — констатирует профессор Алла Соколова.
В двадцати километрах от Кисловодска расположен этнографический музей «Карачаевское подворье». Карачаевцы, как известно, не адыги, хотя объединены с черкесами в одной республике, а тюрки, народ родственный татарам и башкирам. В обширной и колоритной экспозиции музея, отражающей быт и культуру карачаевского народа, мы, к сожалению, не увидели местную продольную флейту «сыбызгъы» и карачаевскую волынку «гыбыт къобуз», на которую особенно любопытно было взглянуть и сравнить с хорошо известными в Башкирии марийской или мордовской волынками.
— Сложно сейчас найти оригинальные старинные народные инструменты, — поясняют сотрудники музея. – Но фонды музея постоянно пополняются, нам активно помогают неравнодушные люди со всей страны, и мы обязательно найдем и выставим не новодел, что для нас принципиально, а изготовленные ещё старыми мастерами сыбызгъы и волынку.
Судьба курая — в руках молодых
На кадрах старой кинохроники 50-80-х годов можно увидеть, что тогда кураист обычно выступал дуэтом с баянистом, который «сопровождал» мелодию курая, потому как самостоятельно «вытянуть» сложную или ритмичную мелодию продольной флейте объективно трудно. Сейчас баян используется реже, а курай в молодежных музыкальных коллективах зазвучал вместе с гитарами, трубами, рокерскими ударными установками синтезаторами и даже иногда с этническими барабанами африканских и азиатских стран.
— Каждый раз на репетициях мы стремимся найти оптимальное сочетание музыкальных инструментов, обсуждаем, спорим, потому как это живой процесс, — делится секретами музыкальной кухни экс-солист уфимской группы «Караван» Эльмир Абубакиров, ныне выступающий сольно. – С фортепиано, правда, пока не экспериментировали, всё-таки это не совсем наш формат. Но большие возможности дает, конечно, синтезатор.
Отрадно, что молодые исполнители настойчиво ищут новые творческие приемы и место курая в современной музыке, а диапазон исполняемых на нем мелодий стал значительно шире. Очевидно, что инструмент имеет своё будущее, резервы для повышения мастерства у музыкантов тоже есть, и ребята это понимают. Последнее особенно важно потому, как в соседних регионах России на продольных флейтах профессионалы играют нисколько не хуже, чем у нас.
— Сейчас молодежь, а не кто-то другой – по-чиновничьему приказу сверху — стремится вдохнуть в курай новую жизнь, — заключает популярный исполнитель.
И это, пожалуй, самое главное. От неравнодушной творческой молодежи зависит судьба башкирской продольной флейты, чтобы со временем она не превратилась в этнографический экспонат музеев и была интересна разве что историкам и музыковедам.
А участникам споров, страсти которых порой выплескивается в СМИ, наверное, лучше было бы умерить свой пыл и прислушаться к мнению ученых, которые привыкли опираться на реальные факты и документы, а не на эмоции. Пытаться делить общее достояние народов Евразии не стоит.
Александр КОСТИЦЫН
Евгений КОСТИЦЫН