Суровые предвоенные 1940-1941-е годы… Башкирский обком ВКП (б) и Правительство республики работают в очень напряженном режиме. На заседаниях бюро обкома и Совнаркома рассматривали и решали множество сложных вопросов, связанных с промышленностью и сельским хозяйством региона. Проблем была масса. Но в сильно идеологизированном обществе, каким являлся Советский Союз, на самый верх регулярно «всплывали» какие-то частные семейные вопросы, которые вдруг оказывались в центре внимания руководства республики, отнимая его драгоценное время и силы. Вот одна такая история, на которую мы натолкнулись в материалах Национального архива республики.
Молодая уфимка по фамилии Паульгабер, закончила Благовещенский педагогический техникум и «распределилась», или, как тогда говорили, была направлена с путёвкой Наркомпроса БАССР в Миндякскую среднюю школу Учалинского района Башкирии.
Первый выпуск с аттестатом зрелости в этом учебном заведении планировали на 1941 год. Поселок, где функционировал золотой рудник, активно рос. Строилось новое каменное здание школы. Но местных кадров остро не хватало и поэтому Учалинской РОНО не без труда добился направление в район молодого специалиста. Правда, имя педагога в архивных материалах мы не нашли. Только фамилия.
К квалификации нового учителя претензий не было, но, как написано в документах наркомата просвещения: «Она заметила в классе симпатичного парня 15-ти лет и вышла за него замуж». Удивительно, но брак официально зарегистрировали и свидетельство молодоженам тоже выдали!
Молодой муж перебрался в квартиру к супруге. В школе сделали вид, что ничего не заметили, поскольку претензий по работе к учительнице не было. Но, как слон в посудной лавке, вмешался Учалинский райком комсомола и от девушки потребовали расторгнуть брак. Паульгабер категорически отказалась и тогда её исключили из комсомола, а затем по требованию того же РК ВЛКСМ, уволили с работы.
Перед этим комсомольские активисты пытались воздействовать на родителей её мужа, но те возразили: «Другую такую завидную невесту – красивую и образованную в Миндяке днем с огнём не найдешь».
Самостоятельно уволится тогда было почти невозможно. За опоздание на работу на 20 минут по указу Президиума Верховного Совета СССР от 26 июня 1940 года заводили уголовные дела. А тут администрация сама себя подставила.
Молодая жена, казалось, только и ждала подобного исхода. Она освободила казенную жилплощадь и переехала к родителям мужа, а вскоре, когда тому исполнилось 16 лет, и парень окончил 9-й класс и получил паспорт, переехал вместе с ним к своим родителям в большой уфимский дом.
Миндяк с 1938 года стал рабочим поселком и его жителям начали выдавать паспорта. Поэтому с переездом в Уфу у молодой пары проблем не возникло.
В столице республики Паульгабер устроилась работать в школу, а своего супруга записала в 10 класс.
Так бы и закончилась эта история, если бы не спохватился Учалинский РОНО и через Наркомпрос Башкирии не потребовал вернуть учительницу на прежнее место работы.
Но директор уфимской школы ушел в сторону, объяснив, что он находился в отпуске, а Паульгабер принимала врио — завуч, беспартийная.
Вызвали в наркомат и её, где женщина резонно возразила самому наркому просвещения Магарифу Хасанову, что дипломированных учителей в её школе, как и в Миндяке, тоже не хватает, документы у учительницы были в порядке, а об обстоятельствах увольнения в Учалинском районе та ей честно рассказала при первой же встрече.
И совсем уж добила чиновников от образования фраза завуча: «Как женщина женщину я её понимаю, сама бы также поступила»!
Возразить на это в Наркомпросе ни у кого не нашлось доводов, но случай обсуждали даже на бюро обкома, где с молодой семьей тоже сделать ничего не смогли.
Александр КОСТИЦЫН