Великая Отечественная война породила большое количество мифов и легенд. Некоторые из них возникли из-за закрытости архивов, а появление большинства диктовалось конъюнктурными соображениями авторов и заказчиков этих выдумок. Но наша республика стала настоящим инкубатором вымыслов о прошедшей войне и, прежде всего, о 112-й Башкавдивизии и её командире — генерале Шаймуратове.
Политические ставки при создании Башкавдивизии были высоки
После огромных потерь, понесенных Красной армией в первые месяцы войны, остро встал вопрос о дополнительной мобилизации резервов, а в национальных республиках имелось немало граждан, плохо знавших или совсем не знавших русского языка, что создавало большие проблемы с обучением их военному делу и освоением боевой техники в обычных частях. Поэтому руководство СССР приняло решение о создании национальных формирований. Кроме того, одеть, обуть и снарядить их должны были местные власти, что имело тогда для нашей небогатой страны большое значение.
Оформлено всё было, разумеется, как инициатива снизу – «идя навстречу пожеланиям трудящихся». Так произошло и со 112-й. Планировали сформировать ещё и 113-ю, но сил и средств хватило только на одну. И даже 112-ю дивизию укомплектовать из одних башкир и татар, как предписывало постановление ГКО от 13 ноября 1941 года, не получилось. Поэтому брали ещё и лиц других национальностей, а 88 человек командного состава пришлось отозвать с фронта и внутренних военных округов. Прибыл с Западного фронта и полковник Шаймуратов, который во всех документах указывал себя татарином и носил имя Мингалей Миназович.
К моменту окончания формирования башкир среди личного состава набралось 81,4%, а 14,5% были татарами. Остальные – русские и лица других национальностей.
Завершение комплектования соединения затянулось, хотя кавалерийские дивизии того периода по своему штату и так представляли собой половинки стрелковых дивизий и напоминали, скорее, легкие стрелковые бригады, посаженные на коней. Это была своеобразная «мотопехота» бедной страны, где роль машин играли лошади.
Власти стремились отбирать членов ВКП (б) и ВЛКСМ, не старше 40 лет, грамотных, владевших русским языком, полностью здоровых, не являвшихся «чуждыми», не судимых по ряду статей и прежде всего по 58-й. Но с этим были большие проблемы.
Так разброс цифр у башкирских авторов по уровню партийно-комсомольской прослойки «гуляет» от 40 до фантастических 70 процентов. Между тем, по отчету командования дивизии по состоянию на 15 декабря 1941 года, когда соединение укомплектовали личным составом уже на 80%, коммунистов и комсомольцев среди них оказалось всего лишь 13,88%.
Отсев только на мандатной комиссии составил по районам от 10 до 20%, но «чемпионом» оказался Куюргазинский, где забраковали почти 40% кандидатов.
Поскольку качественный призывной контингент уже израсходовали в ходе обычного призыва, пришлось выборочно брать даже ранее судимых по 74-й статье — за хулиганство и 162-й — за воровство, а также имевших родственниками кулаков, которых особенно много набралось в Учалинском и Баймакском районах. Удивительно, но в дивизию приняли трех граждан, отсидевших за убийство – по одному из Туймазинского, Абзелиловского и Баймакского районов. В документах обкома партии они так и фигурируют — «убийцы», как, впрочем, и упомянутые выше «воры» и «хулиганы».
Обнаружили мы в дивизии и русского Ивана Маркова, отсидевшего 3 года в качестве «врага народа», из-за чего его дважды заворачивал Куюргазинский РВК.
Добирать недостающий контингент военнослужащих и строевых коней пришлось за счет расформированной 113-й кавдивизии. Кроме того, невзирая на все усилия, каждый седьмой военнослужащий в дивизии оказался неграмотным или малограмотным.
— Такое положение объясняется ограниченностью контингента, отвечающего всем требованиям мобилизационной комиссии, — пишет 31 декабря 1941 года секретарю обкома Николаю Буренкину зав. сектором ОК Утяшева.
В Национальном архиве республики мы обнаружили письмо из штаба Уральского военного округа от 13 декабря 1941 года «Только секретарю обкома ВКП (б)» о том, чтобы «бронетанковый эскадрон в составе кавдивизий не формировать, а формировать вместо него медико-санитарный взвод». Это была вынужденная мера того времени.
Маршал Георгий Жуков пишет в своих мемуарах, как 4 декабря 1941 года он просил у Сталина «хотя бы две сотни танков с экипажами» для контрнаступления под Москвой.
— Танков нет, дать не можем, — ответил вождь.
Если даже под Москвой, где решалась судьба страны, танков не хватало, то для ещё только формируемой не большой Башкавдивизии бронетехнику и подавно взять было негде.
Несмотря на напряженное положение на фронте, отправлять в бой новое формирование не спешили, а личный состав долго учили и «сколачивали», что было не характерно для того времени. Вспомните ополченцев, с ходу брошенных в бой под немецкие танки.
Но республиканские власти опасались поражения национальной дивизии в первом же сражении – слишком большие политические ресурсы были на неё потрачены. Для подстраховки, заместителем Шаймуратова поначалу был полковник Григорий Белов, квалифицированный офицер, преподававший до войны в академии имени М.В.Фрунзе. Значительную роль в превращении дивизии в боеспособное формирование сыграли офицеры-фронтовики, как и сам Шаймуратов, которые на практике знали, чему и как нужно учить бойцов-новобранцев.
А вот с комиссарами, которых набрали в основном из местных партийных органов и наркоматов БАССР, судя по документам Национального архива, командованию дивизии пришлось помучатся.
На передовую соединение попало только 2 июля 1942-го в составе 8-го кавкорпуса на Брянском фронте, оказавшись несколько в стороне от главного удара врага, наносившегося южнее в рамках операции «Блау». Бои местного значения, неизбежные потери…
В конце года 112-я в составе того же корпуса участвовала в Сталинградской наступательной операции, формируя внешний фронт окружения и понеся тяжелый урон, в основном от авиации противника. Затем последовали бои за Ворошиловоград и рейд в составе кавкорпуса на Дебальцево, во время которого геройски погиб генерал Шаймуратов. Корпус преобразовали в гвардейский. Это же звание получила и 112-я, ставшая 16-й гвардейской.
Далее дивизия под командованием Григория Белова участвовала в оборонительных боях, приводила себя в порядок, доукомплектовывалась личным составом и вооружением, а потом освобождала нашу страну и Восточную Европу, закончив войну под Берлином.
«Хорошо, когда кто врет»
Дивизию первое время плотно опекал Башкирский обком, благодаря которому в соединении оказался военкор Ахняф Киреев. Он же писатель Кирей Мэргэн. И Ахняф Нуриевич «постарался», став основоположником мифотворчества о Башкавдивизии. Не зря он считался ведущим фольклористом БАССР. Регулярно слал в Уфу свои корреспонденции, больше похожие на любимые им сказки. Специалисты называют «экзотизацией» то, чем занимался автор.
Например, репортаж об оружейном мастере дивизии, который в рукопашной схватке проломил «плешивую голову толстомордого прусака» медным кураем, который всегда носил за голенищем. Правда, медь имеет плотность 8,9 г/см3 и поэтому медный курай, которым боец, будто бы, проломил немцу голову, невозможно носить в сапоге, поскольку он, при тех же размерах, весит в 15 раз больше обыкновенного инструмента из шпона – до двух кг. Мы проверили – это вес двух топоров. Бейсбольная бита — любимое оружие бандитов, и та весит на треть меньше.
Тем ни менее, фантастический материал напечатала «Красная Башкирия». Правда документами сказка Кирея Мэргэна не подтверждается, хотя оружейник совершил другой — настоящий подвиг, зафиксированный в документах. Его наградили орденом Красной звезды за форсирование Днепра.
После материала о проломленном черепе, Ахняф Киреев, разместил в «Красной Башкирии» ещё одну публикацию о том, как некий вестовой вел в чистом поле долгий бой с «Юнкерсом-88» и сбил-таки его из трехлинейки, что гораздо круче, чем попасть белке в глаз за сто саженей. Разумеется, документами это событие тоже не подтверждается.
Но в 1944 году в Уфе собирались поставить …балет по сюжетам Ахняфа Кириева, и даже написали к нему либретто. Но следов «Богатырского курая» в театральных афишах военного и послевоенного времени мы не нашли. Видимо до обкомовских идеологов дошло, что «сказочник» все же хватил через край со своими выдумками.
В 1944 году Киреев очутился в Уфе. Дело в том, что актуальность дивизионной газеты на башкирском языке «Кызыл атлылар» отпала и ЦК ВКП (б) её закрыл.
Благополучно вернулся в разгар войны в Уфу ещё один «сказочник из 112-й. Тоже газетчик — Ахтям Ихсан, позиционировавший себя послевоенные годы чуть ли не самым главным «шаймуратовцем», что вызывало справедливое возмущение строевых офицеров соединения, тянувших лямку на передовой всю войну.
Легенды, сочиненные «экзотизатором» Киреевым, до сих пор выдают за реальные факты наши местные СМИ. А уж для детсадовцев и младших школьников этот вздор, чуть ли не обязательная часть программы. Правда, то, что допустимо в художественной литературе с её образностью, как, например, в песне о генерале Шаймуратове:
Ни в какой воде не тонет!
И в огне он не горит,
не имеет отношение к реальности.
Не на пустом месте у Александра Твардовского родились такие строки:
Балагуру смотрят в рот
Слово ловят жадно.
Хорошо, когда кто врет
Весело и складно.
112-я Башкавдивизия на фронте быстро стала интернациональной
После потерь, понесенных летом и осенью 1942 года, командование дивизии несколько раз обращалось к властям БАССР с просьбой прислать пополнение из числа молодых башкир, раз уж дивизия называлась «башкирской». Просил Шаймуратов помочь и с конями. Переписка и решения бюро обкома по этим вопросам хранятся в Национальном архиве республики.
Но реально помочь было очень сложно. Так годных для кавалерии коней в Башкирии к тому времени не осталось и даже 100 обыкновенных рабочих лошадей для стратегического предприятия в Стерлитамаке, производившего пороховые заряды к знаменитым «Катюшам», а сейчас это ФКП «Авангард», не нашли тогда в Башкирии. Пришлось для завода срочно выписывать полудиких животных из Бурят-Монголии.
В колхозах республики массово пахали на коровах. А какие проблемы с гужевым транспортом были в госпиталях Уфы! В дело там шли даже слепые лошадки с поводырями. Документы об их использовании попадались нам в Национальном архиве республики. Впрочем, это уже отдельная тяжелая история…
Людские ресурсы региона в 1942 году тоже были исчерпаны. Причем до такой степени, что органы НКВД регулярно проводили в Уфе и других городах БАССР сплошные поквартирные обходы и массовые облавы на улицах, рынках и в общественных местах, выявляя уклонявшихся от мобилизации и дезертиров, а на въездах в Уфу стояли кордоны милиции.
Поначалу удавалось направлять целевой интернациональный контингент из запасных полков, дислоцированных в Башкирии. Вскоре и этот источник иссяк, и в дивизию пошло пополнение со всей страны.
В мае 1943 года в 7-й гвардейский кавкорпус передали личный состав и командные кадры, расформированного 4-го кавкорпуса Тимофея Шапкина, понесшего большие потери под Сталинградом. Только благодаря этому массовому и закаленному в боях интернациональному пополнению 16-я гвардейская сохранилась, не исчезнув подобно большинству национальных формирований.
Всего в дивизии сражались представители 32-х национальностей СССР.
При этом «Башкирской гвардейской кавалерийской дивизии», как и «Башкирской мусульманской кавалерийской дивизии» в РККА никогда не было. Не серьезны аналогии с кавказской «дикой дивизией», как и попытки представить 112-ю неким «башкирским войском». Всё это выдумки неугомонных фантазёров из нашего региона.
Научное сообщество России подобные «открытия» всерьез не воспринимает, а их появление и регулярное муссирование в местных СМИ говорит лишь об удручающем состоянии исторической науки в Республике Башкортостан.
СМИ Башкирии давно и упорно культивируют миф о мононациональном личном составе дивизии, как и национальной принадлежности отличившихся бойцов и командиров, поскольку авторы публикаций упоминают только башкир. При этом дивизия уже через несколько месяцев нахождения на фронте стала интернациональной с преобладанием в её рядах русских.
По данным Центрального архива Министерства обороны России в июне 1943 года в составе дивизии осталось лишь 16,6 % башкир. Это документально установил и опубликовал доктор исторических наук из Москвы Алексей Безугольный, указав источник — ЦАМО. Ф. 3552. Оп. 1. Д. 2. Л. 4; Д. 80. Л. 90.
А в феврале 1943-го из официального наименования соединения исчезло слово «башкирская», когда оно стало номерным гвардейским.
В качестве ещё одной иллюстрации приведем таблицу Героев Советского Союза из дивизии.
Призванных из Башкирии среди них всего 15 человек или 19,2% от общего числа отличившихся, а башкир 13 человек — 16,7%.
Туркменская ССР дала 18 Героев Советского Союза — туркмен по национальности и 6 из них воевали в 16 гвардейской, а первый, кто удостоился этого звания, был туркмен Аннаклыч Атаев. Он и был единственным Героем Советского Союза из 112-й, остальные получили это звание уже в 16-й гвардейской под командованием Белова.
Но отважного сына туркменского народа в Башкирском обкоме лишили имени и родной национальности, называя, в лучшем случае, «воспитанником ленинского комсомола», а то и «башкирским джигитом» и вместо имени писали инициалы. Люди и думали, что А.Атаев башкир.
Из 30 человек геройски погибшей группы Атаева 15 были узбеками, 4 русских и 4 украинца, 2 татарина, остальных по одному, в том числе башкир Зуфар Аминов. Но наши доморощенные фантазёры превратили всех 30 советских воинов в «потомков Салавата Юлаева», отобрав у них национальную идентичность и малую родину.
Дивизия дала 5 полных кавалеров ордена Славы и все они русские, призванные из-за пределов БАССР.
Трое из пяти участников Парада Победы 24 июня 1945 года от 16-й гвардейской кавалерийской дивизии были русскими, один украинец и один башкир.
19 июня 1945 года на Центральном аэродроме Москвы происходила встреча Знамени Победы почетным караулом московского гарнизона. Ассистентами знаменосца — Героя Советского Союза гвардии старшего сержанта Фёдора Шкирёва были воины из 7 гвардейского кавкорпуса и тоже Герои Советского Союза Павел Маштаков и Иван Папышев. Последний сражался в составе 16 гкд, бывшей 112-й Башкавдивизии. На снимке гвардии старшина И.П.Папышев справа.
А теперь вспомните, рассказывал ли кто-нибудь хотя бы последние пару десятков лет об этом славном эпизоде в наших башкирских СМИ? А ведь умолчание и забвение, это тоже разновидность фальсификации истории Великой Отечественной войны.
Фотокорреспондент при политотделе дивизии Лутфулла Якубов слал в «Красную Башкирию» снимки красноармейцев только башкирской национальности.
– Башкир, комсомолец, чего ещё надо! – вспоминал позднее слова Якубова писатель и журналист Марсель Гафуров.
Но подавляющему большинству бойцов дивизии были чужды подобные шовинистические игрища. Не говоря уже о подлинном интернационалисте Шаймуратове, человеке высокой культуры и русского менталитета. Он и называл себя Михаилом.
В № 8 газеты «Истоки» за 2008 год рассказывается, как в декабре 1941-го в Уфе Шаймуратову высказали претензию по поводу национальности его супруги, а тот, как известно, и в первом, и во втором браке был женат на русских. Но полковник не стал оправдываться перед номенклатурной дамой, а как умный человек отшутился.
Если бы Шаймуратов мог прочитать, что о 112-й и её командире писала порой «Красная Башкирия», то наверняка удивился. Ему нередко приписывали слова, которые он никогда не произносил, как например, речь перед делегацией республики 24 февраля 1943 года, то есть уже после собственной смерти. Или как вечером того же дня он вручал гвардейские значки «лучшим командирам и политработникам части». На самом деле дивизия 24-го и 25-го ещё выходила из окружения, встреча с представителями Башкирии произошла 27 февраля, а значки бойцам вручал Григорий Белов, вступивший в этот день в командование соединением.
Но ещё больше бы удивился Шаймуратов, узнав, что в Башкирском обкоме у него украли не только родную национальность, но и имя с отчеством, хотя везде — в документах наркомата обороны, партийных документах, наградных листах и «Списке безвозвратных потерь начальствующего состава», он записан как Мингалей Миназович, а национальность — татарин.
«Копытная» атака башкирских Мюнхгаузенов
Неуёмные фантазии барона Мюнхгаузена сразу вспоминаются, когда приходиться читать или смотреть на нашем местном телевидении авторов, описывающих участие конников в наступательных операциях Красной Армии.
Например, о «знаменитой сабельной атаке шаймуратовцев», будто бы, зарубивших 2 тысячи немецких солдат или даже эсэсовцев во время участия 112-й в операции по окружению Сталинградской группировки противника. Иногда, число порубленных врагов, правда, «скромно» снижают до одной тысячи.
Но при ближайшем рассмотрении выясняется, что речь идет о боях всего 8-го кавкорпуса с бегущей румынской и частично немецкой пехотой 20-21 ноября 1942 года. В журнале боевых действий корпуса сведений о конных атаках нет, а появляются они только в докладе командования кавкорпуса: «При этом в конных атаках изрублено 133 гитлеровца». Но как же 133 превратились в 2000 или хотя бы в 1000?
Чтобы прояснить ситуацию, мы направились в музей 112-й Башкавдивизии, что находится в Дёме. Научные сотрудники музея о таком факте тоже ничего не слышали: «Наших башкирских авторов, особенно телевизионщиков, иногда далеко заносит».
К подобному «заносу» можно отнести и историю про то, как один из полков дивизии, «насмерть затоптал два батальона врага» из 48-го корпуса немцев.
Когда говорят и пишут о потерях дивизии, то чаще всего вспоминают Дебальцевский рейд. Но и в боях под Сталинградом соединение понесло тяжелые утраты. Согласно «Ведомости о потерях личного и конского состава боевых частей 8 Кав корпуса на 1 декабря 1942 года», подписанной начальником штаба корпуса полковником Житовым по состоянию на 19 ноября 1942 года в 112-й кд числилось 4 410 человек. Общие потери к 1 декабря 1942-го составили 3 039 человек или 68,9%. Чуть меньше был процент убыли конского состава. Все три кавполка свели тогда фактически в один 294-й.
Лихих чапаевских атак под Сталинградом не было, а был тяжелый кровавый труд, и превращать его в киношный сабельный или «копытный» бой, значит умалять память павших. Немцы были не тем врагом, которого можно было победить, зарубив шашками и затоптав копытами.
По современным оценкам военных историков наша страна прошла тогда по лезвию ножа. Начнись наступление на неделю позже, то за спиной румын мы столкнулись бы с 6-й танковой дивизией немцев, которая уже ехала из Франции. Всё могло пойти крахом.
Поэтому обвинения башкирскими авторами советского командования в том, что оно злонамеренно не выделило авиацию под Обливской, когда немцы безнаказанно бомбили 112-ю, несостоятельны. Все силы были брошены на замыкание и создание плотного кольца вокруг армии Паулюса.
Вот и пришлось делать выбор не пользу соединения, находящегося на периферии внешнего фронта окружения. Кстати, сильно пострадали от немецкой авиации конники и других советских дивизий, а появление указанных обвинений свидетельствует, в лучшем случае, о некомпетентности их авторов, а в худшем, можно расценить, как умышленную клевету на командование Красной армии и фальсификацию истории Великой Отечественной войны.
В публикациях местных авторов, посвященным кровопролитным боям за Обливскую, не редко красной нитью проходит утверждение о том, что 112-я чуть ли не одна, штурмовала позиции врага. Однако из документов наркомата обороны следует, что помимо Башкавдивизии в районе Обливской сражались и понесли тяжелые потери 55 кд, 321 сд и 40 гкд. Последняя и овладела ей 31 декабря 1942 года.
Хватает в упомянутых материалах о событиях вокруг Обливской и другого вранья.
В ночь с 30 на 31 декабря 1942 года 112-я штурмом взяла села Красный Яр и Богомазов, что неподалеку от Обливской. Вражеский гарнизон Красного Яра, согласно журналу боевых действий корпуса, насчитывал 350-400 солдат и офицеров, в том числе летный состав. Часть гарнизона была уничтожена, а другая взята в плен или бежала.
Уже в наши дни «наследники» Ахняфа Киреева превратили этот бой в комикс про «ночную вылазку шаймуратовцев», якобы, зарезавших кинжалами 400 пьяных немецких офицеров, отмечавших Новый год. В реальной обстановке события происходили несколько иначе.
— Личный состав частей дивизии, захватив склады с продовольствием и спиртными напитками, чрезмерно увлекся выпивкой, — деликатно написано в журнале боевых действий корпуса.
Похоже, заградэскадрон, сформированный Шаймуратовым, без дела тогда не сидел.
Но легенда о 400-х заколотых кинжалами пьяных немецких летчиках выдается сейчас за реальный факт башкирскими СМИ. Правда, никаких кинжалов в 112-й в качестве штатного оружия сабельников не имелось. Кинжалы были в кавказских казачьих частях РККА.
После ожесточенных боев под Сталинградом соединение имело короткую передышку.
— Башкирская дивизия получила пополнение, среди которого было много русских, украинцев, узбеков и туркмен, — пишет в своих мемуарах «Путь мужества и славы» генерал-лейтенант Григорий Белов. – Вновь были восстановлены все полки.
Зуд мифотворчества
11 февраля 1943 года 112-я в составе 8-го кавкорпуса вместе с 21 кд и 55 кд и частями усиления ушла в Дебальцевский рейд, при выходе из которого 23 февраля корпус понес большие потери, в том числе, в командном составе. Впрочем, и перед рейдом корпус имел некомплект более 50%, а 112-я – более 60%.
Директор Луганского краеведческого музея Артём Рубченко пояснил нам, что в рейд из корпуса ушло порядка 3,5-4 тысяч человек, а вышла к своим примерно половина от них. Точные цифры продолжают выяснятся до сих пор.
В журнале боевых действий 8-го кавкорпуса генерал Шаймуратов указан в качестве пропавшего без вести, также, как и командир корпуса Михаил Борисов.
Правда, ещё утром 24 февраля 1943 года, сразу после выхода из рейда, о пленении Борисова командарму Лелюшенко доложил, взявший на себя командование корпусом Иван Чаленко, который вместе со своей 15 гкд вывел через линию фронта и нашу 16 гкд – бывшую 112 Башкавдивизию.
Особо обращаем внимание на то, что Чаленко не бросил, а сумел спасти от плена и вывести к своим ещё около 150 раненых бойцов из нашей 112-й. Эту цифру мы нашли в документах Национального архива РБ. Но об этом факте сейчас никто в Башкирии не вспоминает, как не найти и доброго слова об Иване Терентьевиче в башкирских СМИ.
Заметим, что в последние годы в Башкирии стал муссироваться очередной миф: о «67 замаскированных орудиях», которыми немцы будто бы в упор расстреляли передовую группу корпуса при выходе из рейда. Вздорность его очевидна.
У нас в регионе, имеет место какой-то зуд мифотворчества о 112-й, который никак не остановится.
«Заслуги целиком и полностью принадлежат гвардии полковнику Белову»
Уже много лет не прекращаются нечистоплотные попытки самозваных «судей» из Башкирии назначить конкретных виновных в гибели Шаймуратова, которыми непременно должны быть русские.
Так на скамью подсудимых пытаются посадить генерала Белова, зам. командира корпуса, который, мол, только тем и занимался на фронте, что из зависти подставлял Шаймуратова и вредил ему как мог.
Попутно ставится под сомнение его военная квалификация. Рядовой боец с экрана башкирского телевидения, вдруг, «вспоминает» указание Шаймуратова в случае своей гибели назначить комдивом «только Кусимова», рассуждает о недостатках Белова как военачальника, «воспроизводит» мнения сотрудников штаба дивизии по этому поводу.
Но выходец из «компетентных органов» Шаймуратов, был очень дисциплинированным человеком, и позволить себе разговоры о «приемнике» не мог в принципе, а сплетни в штабе пресек бы на корню.
Красноармеец с телеэкрана, в лучшем случае, знал, что происходило в соседнем окопе. До штаба дивизии ему было далеко, как до Луны. Дедушку явно проинструктировали о том, что нужно сказать перед камерами башкирского телевидения.
А теперь только факты.
Именно под командованием Белова 77 бойцов и командиров дивизии из 78-и стали Героями Советского Союза, а 5 человек полными кавалерами ордена Славы.
Именно кавалеристов Белова 14 раз из 15-ти полученных дивизией благодарностей, отмечали в приказах Верховного Главнокомандующего, а соединению присвоили наименования «Черниговская».
При этом «Бранденбургским» был корпус, а вовсе не дивизия, как уверяют нас много лет башкирские СМИ.
«Едут, едут по Берлину наши казаки» — это и про русских конников из 7-го гвардейского кавкорпуса.
Все четыре ордена дивизия получила в 1944-1945 годах под командованием Белова.
Это генерал Белов командовал сводным дивизионом кавалеристов 1-го Белорусского фронта на параде Победы 24 июня 1945 года.
И главное, благодаря русскому генералу Григорию Белову 16-я гвардейская кавалерийская стала такой, про которую сейчас говорят, что «другой такой дивизии в Красной армии больше не было».
Представление на звание Героя Советского Союза Белову подписал маршал Константин Рокоссовский. Ему, в отличие от судей-самозванцев из Башкирии, было видней кого награждать и как оценивать.
-16 гвардейская кавалерийская дивизия в боях с немецкими захватчиками показала себя стойкой, мужественной и решительной при любом виде боя, эти заслуги целиком и полностью принадлежат гвардии полковнику тов. Белову, — читаем в наградном листе от 6 октября 1943 года (Курсив мой – Авт.).
Стало уже штампом называть бойцов и командиров 16 гвардейской «шаймуратовцами». Но после смены командования и неизбежных потерь, почти полного обновления личного состава, справедливо называть их «беловцами». Иначе происходящее больше похоже на воровство чужих побед и чужой славы.
Антисемитский душок
А вот ещё омерзительный факт.
Назначая виновных в гибели Шаймуратова, самозваные «судьи» и «независимые историки» из Башкирии называют «покровителем» Белова генерала Алексея Жадова, сменившего по рекомендации Сталина 25 ноября 1942 года одну букву в своей фамилии. И в советское время, и в наши дни в литературе, СМИ и официальных документах неизменно тактично относятся к этому факту в биографии прославленного советского военачальника, Героя Советского Союза. Но специально подобранный «разоблачитель» — Борис Малородов смакует много лет с экрана Башкирского спутникового телевидения — БСТ: «Жидов, Жидов».
Антисемитским душком веет от таких «оговорок».
В подобных вещах случайных оговорок не бывает!
Неужели руководство «главного телеканала республики» не в курсе того, что нацистская пропаганда постоянно спекулировала на эту тему, стремясь разжечь межнациональную рознь среди красноармейцев на фронте? Это и было главной причиной изменения фамилии Алексея Семеновича. Очень хочется верить, что наши местные телевизионные начальники до сих пор находятся в детском неведении об этих обстоятельствах.
Одновременно осторожно зондируется возможность «предъявления обвинения» в гибели Шаймуратова и командующему Юго-Западным фронтом Николаю Ватутину: мог, мол, помочь, но не захотел. Если «прокатит», то и до Жукова с Василевским рукой подать.
Правда, противостоял Ватутину лучший полководец Гитлера – Манштейн, а в конце февраля 1943 года наступление Красной Армии на юге выдохлось. Но всё, что мог в тех условиях генерал Ватутин, сделал.
Очень высокую оценку Ватутину в своих мемуарах дают маршалы Жуков и Василевский. Этим полководцам Победы было видней, чем злопыхателям из Башкирии, сочинившим целую теорию вселенского заговора против Шаймуратова.
Много написано и сказано в Башкирии о, якобы, не оказанной авиационной поддержки конникам во время рейда. Однако научный сотрудник Луганского краеведческого музея Светлана Трошина, проведя многолетнюю и очень кропотливую работу по сбору документов и свидетельских показаний, установила, что всё что могло в тех условиях советское командование делало. Авиация пыталась помочь, гибли летчики, штурманы, парашютисты.
Тоже самое насчет «отсутствия» помощи танками, когда корпус вел тяжелые бои в Чернухино. Авторитетный российский военный историк Алексей Исаев по документам разоблачил и эту ложь. Группа советских танков Т-34 и Т-70 прорывалась к Дебальцево с севера, но не смогла пробиться. Силы оказались слишком не равными.
«Свидетели», которые ничего не видели
В качестве ещё одного виновного в гибели Шаймуратова судьи-самозванцы из Башкирии назначили командира корпуса Михаила Борисова: дал неправильный приказ, был пьян вместе со всем своим штабом, устроил «безобразную (дикую) сцену», послал Шаймуратова «в качестве живца» на верную гибель и так далее.
Уровень аргументации при этом: «мне рассказывали, «я слышал», «в книге есть», «написано» и так далее.
Однако из документов Национального архива Башкирии следует, что никто из трех непосредственных «свидетелей» — Александр Сарыгин, Сабир Кадыров и Барий Саяргалеев, лично Борисова пьяным не видел и к нему не принюхивался.
«Свидетелей» щедро отблагодарили. Первому дали хлебную должность главврача РКБ, а это уровень регионального зам. министра здравоохранения, да ещё квартиру в самом центре Уфы на улице Ленина,4. Второму простили безобразные выходки на фронте и после войны, за которые он мог не только положить партбилет на стол, но и пойти под суд. А третьего, всего лишь завуча среднего музучилища, устроили в аспирантуру БГПИ.
По поводу Сабира Кадырова нужно сказать особо… Так в разное время он описал три разные версии гибели генерала Шаймуратова. Уверял, в частности, что дивизия пошла на прорыв 23 февраля 1943 года с развернутым красным знаменем, которое он потом лично и спас, вынеся из окружения. Что Шаймуратова перед рейдом назначили командиром корпуса и так далее.
Партийно-комсомольская прослойка в 70 процентов при формировании – это тоже его выдумка. Фантазии просто захлестывали Сабира Рахимовича.
А 18 октября 1962 года в газете «Совет Башкортостаны» вместе с другим «сказочником» Ахтямом Ихсаном, Кадыров написал, что во время проводов дивизии в апреле 1942-го, «пожилой мужчина мужественного телосложения в белой дубленой шубе» вручил Шаймуратову …«древний меч».
Причем, этот мифический старец в разных публикациях то «с далекого Ирендыка», то «из Белорецка», то ещё откуда-нибудь.
В своей книге «Через огни и воды» Сабир Рахимович уверял, что в марте 1943 года комиссар дивизии Мубаряк Назыров привез в дивизию целый полк пополнения.
Но это тоже ложь.
На самом деле Назыров (Назиров) вместе с группой политработников соединения подсел в поезд с подарками, продуктами, водкой, вином и пивом, которые собрали для наших конников трудящиеся республики. Подсел в Туймазах, где он ждал и не дождался, а вернее, не захотел ждать вагоны для пополнения в 112-ю из запасного полка. Ещё бы, такая удачная оказия могла уйти в виде поезда с деликатесами и морем алкоголя. Потом проверяющие из обкома партии не досчитались 500 литров одной только водки. А пили в дороге комиссары так, что один из них – Ибрагим Фаттахов допился до помутнения рассудка и стал бегать по вагону с револьвером, пока его, применив силу, не обезоружил Тагир Кусимов, возвращавшийся в часть из госпиталя. Эти события отражены в документах Национального архива РБ: 23 мая 1943 года бюро Башкирского обкома рассмотрело вопрос о «пьяном» эшелоне с подарками в 112-ю.
Пополнение из Туймазов всё же прибыло в дивизию, причем одновременно с делегацией, хотя выехало позже. Прибыло обычным порядком и никаких заслуг Назырова в этом не было.
При изучении темы у нас сложилось убеждение, что Кадыров, как настоящий актер, а до войны он был директором театра, в апреле 1941 года возглавил Госфилармонию, искренне верил в то, что он выдумал. Это касается и других эпизодов, никак не связанных с Шаймуратовым и Борисовым.
Поэтому, как можно доверять показаниям свидетеля с таким фантазиями и такими склонностями?
Со временем Сабир Кадыров «достал» всех в республике и, поэтому, когда в 1966 году Григорий Белов готовил свои мемуары, ОК КПСС поставил условие, «чтобы он (Кадыров) положительно не упоминался в материалах о дивизии».
Неужели современные авторы, ссылающиеся на Кадырова, не читали документы Национального архива республики, в том числе письменные свидетельства офицеров 112-й о поведении Сабира Рахимовича на фронте?
Например, организацию им злодейского убийства инструктора политотдела дивизии майора Зайнуллина после выхода из рейда. Примечательно, что непосредственно застрелил Зайнуллина ещё один – «косвенный» свидетель «пьянства» Борисова – майор Кузнецов.
Из послевоенных газет Башкирии видно, как на мероприятиях, посвященных 112-й, Кадыров неизменно оттягивал внимание присутствующих на свою персону и при малейшей возможности рвался красоваться на трибуну. И, похоже, не понимал, что порой выглядел смешно.
…По окончании войны Борисов прошел спецпроверку НКВД, а допрашивал его, как рассказал нам Артём Рубченко, лично шеф СМЕРШа Виктор Абакумов.
С декабря 1945-го генерал Борисов продолжил службу в рядах Советской армии, а в 1946 году награжден орденами Ленина и Красного Знамени, а потом ещё двумя орденами. Если бы хоть что-то за ним было, то он получил бы не государственные награды, а пулю в лоб у расстрельной стенки или сгинул в ГУЛАГе.
Но Кадыров и здесь наврал, уверяя, что Борисова судил военный трибунал.
Плодом его фантазии является утверждение о неком покаянном письме Борисова в Башкирский обком КПСС. Если бы оно существовало в реальности, то им бы размахивали с экранов Башкирского телевидения уже ни один десяток лет. Ничего не знают об этом письме и сотрудники Национального архива РБ.
Задачу, поставленную 8-му кавкорпусу, Борисов выполнил, пусть и ценой собственного плена: Красная армия взяла Ворошиловоград, нынешний Луганск — первый освобожденный областной центр советской Украины.
— В 6 00 16.2.43. была поручена шифровка, что корпус указом Президиума Верховного Совета СССР преобразован в гвардейский, — читаем в журнале боевых действий корпуса.
Самого генерала за эту операцию наградили орденом Суворова II степени.
Эта и была оценка руководства страны и Верховного Главнокомандования Красной армии действий соединения и его командира Михаила Борисова во время рейда.
Такую же награду получил и танкист Василий Баданов за свой знаменитый тацинский рейд, а значит заслуги генералов были равными.
«Следователи» от философии
В № 10 журнала «Ватандаш» за 2021 год Айрат и Руслан Багаутдиновы попытались присвоить себе право на истину в последней инстанции, рекламируя собственные публикации о 112-й: «Они ставят точку в различных спорах и дискуссиях, связанных с Дебальцевским рейдом 8-го кавкорпуса, прорывом из окружения 23 февраля 1943 г. и обстоятельствами гибели генералов М.М.Шаймуратова и С.И.Дудко».
При этом Багаутдиновы фактически обвинили Михаила Борисова в измене Родине: «Борисов запятнал себя».
Но такие тяжкие обвинения, а это статья 275 УК РФ, расследуют органы Федеральной службы безопасности, следователи которой и предъявляют по ней обвинения. Философ Айрат Багаутдинов и аспирант Руслан Багаутдинов такими полномочиями не обладают и присвоить их себе не получится.
А главное признать факт вины русского генерала Борисова в гибели Шаймуратова и измене Родине может только Верховный суд России.
Вот туда пусть и идут эти «обвинители» со своими «сенсационными документами» и предъявят потом его законное решение.
В противном случае, обливание грязью человека, который уже не может постоять за себя, является глумлением над его памятью и очередной порцией фальсификации истории Великой Отечественной войны.
Кстати, Шаймуратова в ноябре 1941 года отстраняли от командования кавполком во время битвы под Москвой и его тоже проверяли особисты. Если бы вину полковника нашли, то могли расстрелять перед строем. Но обвинения сняли, и Шаймуратов вернулся командовать частью. Также и с Борисовым, который также подвергся проверке, но никакого преступления за ним не обнаружили.
Беда ещё в том, что Михаил Дмитриевич после войны жил и умер в Харькове. Там же жила и его семья. Поэтому близкие генерала, в силу объективных причин, пока не могут за него заступится.
Ничего, подождем… А храбрый командир и интеллигентный человек Мингалей Шаймуратов не нуждается в услугах псевдо-следователей из Башкирии.
Луганскую землю после освобождения помогали возрождать всей Башкирией
После освобождения Донбасса летом 1943 года, в Башкирской АССР создали комитет по оказанию шефской помощи Ворошиловоградской области.
Несмотря на собственную крайнюю нужду и голод жители республики, предприятия и организации помогали возрождать Луганщину, отправляя в Донбасс продукты, оборудование, одежду, учебники, витамины для детей и многое другое.
Это только малая часть публикаций в местной прессе того времени о помощи луганцам.
«Мы вас, сы́ночки, ещё в прошлом году ждали, ждали»…
Далёкой уже весной 2015 года, сразу после окончания боев за Дебальцево, мы ездили на Луганщину, где местные жители рассказали нам, что украинцы заминировали памятники погибшим в Великой Отечественной войне. И в этом мы убедились сами, посетив поселок Чернухино, что рядом с Дебальцево, где есть улица Шаймуратова, и где 112-я и 55-я кавдивизии в феврале 1943 года вели уличные бои, очищая село от гитлеровцев.
Вооруженные ополченцы показали нам, как в Чернухино украинские каратели пытались удержать оборону, нарыв в огородах местных жителей блиндажи, окопы и хода сообщения. Верхом цинизма и варварства является не только то, что они прикрывались живыми людьми, но и ДОТ, сооруженный прямо из памятника советским воинам.
Боец луганского ополчения, который сопроводил нас к заминированному памятнику погибшим воинам Красной армии, попросил не указывать не только его имени, но и позывной: «У меня мама живет в Киеве. Не за себя, за неё боюсь».
Поэтому и сфотографировали мы этого русского парня только со спины.
— Когда началась пальба, я сразу вспомнила свое детство, — рассказала нам подошедшая 83-летняя местная жительница. — Во время войны здесь тоже были страшные бои.
— Мы вас, сы́ночки, ещё в прошлом году ждали, ждали…, — всхлипывая, несколько раз повторила старушка и …стала гладить руки ополченцам.
Бойцы, протирая глаза от якобы случайно попавших соринок и отворачиваясь в сторону, стали совать бабуле продукты, какие нашли в карманах и сумках: конфеты, хлеб, печенье. Кто-то достал небольшую банку с подсолнечным маслом.
Бабушка хорошо помнила Великую Отечественную, когда ей пришлось пережить боевые действия и ужас оккупации. Бойцы Красной армии и местные жители вспоминали потом, что в ближайшем тылу у гитлеровцев орудовали отряды украинских националистов, своими зверствами по отношению к гражданскому населению и пленным красноармейцам изумлявшие даже фашистских изуверов.
Украинских полицаев назвали …русскими казаками
Рассказали нам луганцы и о том, как во время оккупации украинские националисты «отменили» в области русский язык, агрессивно велась «украинизация». Поэтому измышления башкирских телевизионщиков о неких русских донских казаках, якобы и убивших схваченного ими Шаймуратова, не более чем русофобская ложь, заказанная ещё в 1990-е из рахимовской Башкирии.
Историк Алексей Исаев привел, по нашей просьбе, документальные данные о разгроме 8 кавкорпусом во время рейда вражеского гарнизона, наполовину состоявшего из украинских полицаев. Так что счеты у этого отребья с нашими конниками были.
После войны союзники выдали советским властям почти всех казаков-предателей. Их проверяли и судили. Выявили даже нескольких участников рейда на Лбищенск, когда погиб В.И.Чапаев, но убийц Шаймуратова не нашлось.
Узнали мы, что при освобождении Ворошиловоградской области погибло 120 тысяч советских воинов и Шаймуратов — один из них. Рассказали люди, как луганские подпольщики и партизаны помогли вывести из окружения одну из трех дивизий корпуса Борисова – 14 гкд (бывшую 21 горно-кавалерийскую дивизию).
К стеле на месте гибели генерала Шаймуратова у поселка Штеповка нам в 2015-м пройти не удалось, поскольку украинские каратели заминировали все подходы, а саперы там еще не работали. Но в Чернухино поклонились памяти бойцам Красной армии из 7-го гвардейского кавкорпуса, сложивших свои головы в этих местах зимой 1943 года.
Александр КОСТИЦЫН
Евгений КОСТИЦЫН